В «Книге оружия» имеются фрагменты дневниковых записей Джеймса Бирна (James Byrne). Сколько их нам неизвестно, хронологию восстановить сложно.

Смерть, старый друг, вечный соперник, тень, следующая за мной по пятам. Почему мы не можем встретиться по-дружески? Уверен, нам есть что обсудить. Я видел тебя столько раз во время войны. Когда я пытался рассказать остальным, они странно смотрели на меня и говорили о галлюцинациях, столь распространенных среди тех, кто получил тяжелые ранения, как я, потерявших много крови и жаждущих смерти.

Но были ли это галлюцинации? Я видел, как дыхание солдат покидало их тела и взлетало в ночное небо, словно мотыльки. Я видел, как ты ходила среди них и протягивали руку, позволяя раненым опереться на твое плечо, как ты уходила с ними с поля боя. Их тела оставались изрезанными и окровавленными на холодной земле, и в то же время они шли с тобой. Сотни с тобой, ушедшие. Поющие. Я видел это и никогда не забуду.

Но ты меня не видела. Ты не протянула мне руку. Я умолял тебя взять и меня. Но ты прошла мимо меня, как будто не видела. Возможно, живые для тебя всего лишь призраки, обретающие форму только после того, как переступят твой темный порог. И хотя ты не взяла меня с собой, ты помчалась домой, взяв вместо этого мою Агату и мою Марию. Ты оставила меня здесь, чтобы я плакал над моим собственным неоткрытым письмом на крыльце пустого дома.

Рана гноится. Я должен заняться другими делами.

Прошлой ночью со мной встретился человек по имени Финч. Он сказал, что понимает мое положение, а затем загадочно сообщил, что может мне помочь. «Чем буду обязан?» — спросил я его. «Песней», — сказал он. Не многословный человек и, вероятно, сумасшедший. Но если это так, то он хорошо одетый сумасшедший — он нес на себе Centennial с прекрасным прицелом и выглядел явно как человек со вкусом и средствами! Возможно, в нем я смогу искать покровительства. Если его действительно интересуют мои песни. Он больше ничего не сказал, но мы договорились встретиться завтра вечером, и я признаю, что чувствую первую искру надежды за многие месяцы.


Я встретился с Финчем и, боюсь, был прав. Он безумен. Мы встретились в таком заведении, где я не мог позволить себе купить кусок хлеба, — я не ошибался в отношении его финансового положения — и он сразу перешел к делу. Бессмертный, — вот слово, которое он использовал. Полное и абсолютное безумие.

Я, конечно, не воспринял его всерьез, но он встретил мой смех мрачной улыбкой. Он откинулся на спинку стула и просто молча наблюдал за моей реакцией на его слова, которая сменилась от веселья к замешательству и снова к веселью. Но я был полон решимости доставить ему удовольствие. В обмен на покровительство я упустил из виду довольно много странностей, я легкомысленно воспринял его слова.

Но мое настроение изменилось, когда он признался, что некоторое время наблюдал за мной. Возможно, мне следовало бы быть благодарным за то, что кто-то получил столько удовольствия от моих выходок, но вместо этого мне стало не по себе. В его глазах есть что-то тяжелое и серьезное, что мне не нравится. Я не мог сказать почему, но это было так, словно, его взгляд нес с собой поток холодного воздуха, от которого у меня пробегали мурашки по коже.

Он относился к шуткам спокойно, но не отклонялся от своей цели. Он сказал, что мы в своем роде тиро (tiro), и когда я сказал ему, что не вижу, что у нас общего, он сказал мне, что со временем я пойму. Он засмеялся. «Мне тоже потребовалось много-много лет, чтобы понять», — сказал он, а затем рассказал о женах, которых он похоронил до того, как смирился со своей судьбой. Я изо всех сил старался оставаться сердечным, опасаясь, что этот человек является убийцей или извергом, но мое замешательство выдавало мое лицо, что вызвало у него еще большее веселье, а затем еще большее замешательство. Он попросил выставить счет, оставив меня доедать в одиночестве, и сказал, что мы еще встретимся. В тот момент я осмелел и прямо заговорил о возможности покровительства. «Скорее наставник, дорогой Джеймс, — сказал он. — Больше чем наставник».

Итак я остался без средств, выселен из моей комнаты и без покровительства. У меня есть его карточка — он, похоже, работает в больнице для душевнобольных в Джексоне — и я не теряю надежды избавить его от нескольких монет. Сегодня вечером я отправлюсь в Байу. Эйдан (Aidan) упомянул, что там было много пустых домов, и, возможно, я найду один, подходящий для меня на несколько ночей.

Дальнейшая судьба Джеймса Бирна неизвестна, но не теряем надежды узнать детали на новых страницах «Книги оружия».

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Поделись с друзьями!