Недавнее обновление оружейного арсенала Hunt: Showdown винтовками Спрингфильд принесло нам очередную жуткую историю, рассказанную охотником Томасом Бриджем. Это тот самый легендарный охотник с медвежьей головой вместо шапки. Его откровения записал некий охотник, имя которого умышленно нам не сообщают, известно только, что это недатированное письмо найдено в его вещах.

1/6

Получил несколько ответов для вас сегодня. Запишу это сейчас, прежде чем забуду какие-либо подробности, хотя я не смогу отправить это до следующей недели.

Прошлой ночью был в лагере с Томасом и подбивал его на разговор. Некоторым людям просто нравится слышать свою болтовню.

Ничего не нужно делать, достаточно молчать. Итак, мы сидим у костра, а он начинает. Рассказал всю историю про братьев.

«Нам не всегда разрешалось охотиться втроем, знаете ли. Все благодаря этим братьям». Наш третий уже спал.

«Какие братья?». Спросил я его, чертовски хорошо зная о ком речь.

«Вы никогда не слышали о них?» Он прервался, чтобы сплюнуть в огонь. Сел на свое место и начал рассказывать историю. Даже не дал мне ответить и снова заговорил.

«Раньше всегда было по двое. Два охотника на контракт. Я не знаю почему. Это было именно то, что мы делали. Можно было охотиться и в одиночку, если хотелось умереть. Все еще можно. Но два было обычным числом. Только одному человеку можно доверять, а если бы вы могли ему доверять, у вас были дополнительные глаза на спине. У меня было много суеверий о том, почему так было. Все говорили о клятве двоих, и зеркалах, о каком-то проклятии, а затем об этой истории с близнецами. Ну, я не знаю, что было правдой и что было сказкой, но это все не спроста. И тогда появились эти трое и нарушили это правило. Просто начали охотиться вместе».

Он замолчал, смотрел на огонь, вспоминая о чем-то.

«Сначала у них все было в порядке. Выполнили несколько успешных контрактов. Уничтожили намного больше врагов. Люди думали, что это несправедливо, но большинство слишком суеверно относились к привлечению третьего напарника, чтобы повторить то, что сделали они. И были правы, как оказалось. Не знаю, что там эти братья натворили, но они взяли на себя основной удар и с тех пор мы можем охотиться втроем. Они были готовы на все, вплоть до дурдома. В конце один из них купил лошадь и покрасил ее в зеленый цвет. Сказал, что это на удачу».

Он сделал паузу, роясь в воспоминаниях.

По всей видимости, неназванный охотник собирает сведения об этой загадочной троице по поручению некоего неназванного лица или группы лиц.

2/6

До этого момента в его рассказе, я молчал. Каждый слышал о зеленой лошади. Тощей как мертвая свинья. Лошадь казалась обладала иммунитетом, а я рассказывал вам, что все остальные лошади здесь наполовину мертвы, стонут и кричат, привлекая этих кошмарных существ прямо к вам, как только вас увидят. Может быть, это была магия, не знаю. Ха! Вы знаете, я не это имел в виду. Я знаю, что в этом мире есть немало странного, но в этом нет никакой магии. Если бы она была, не было бы такого бардака.

Томас явно наслаждался своим рассказом. Эта чертова медвежья морда была надета на его голову, как шляпа. Хотелось ударить по ней. Вместо этого я попросил его рассказать об этих других. Он продолжил:

«Эти трое не могли быть более разными, чем были. Тот, у которого была лошадь, был безумным стрелком, отдававшим предпочтение старому армейскому Springfield Trapdoor. Меткий был стрелок. Второй был высоким, хороший охотник. Умел травить байки и держался подальше от бутылки. Не доверил бы я ему жизнь моей матушки, но что касается охотничьего ремесла, то он был тем, кого лучше иметь рядом с собой».

Он сделал паузу ради длинного глотка из бутылки, которую держал на коленях. Не предложил мне ни капли. Я начал терять терпение, но он продолжил:

«Третий брат был игроком. Один раз я проиграл ему в карты десять долларов, в то время как остальные просто смотрели и смеялись. Ему не нужны были мои деньги, но он все равно взял их у меня. Но это было до того, как все стало действительно плохо. Никто не смеялся над тем как все закончилось, нет. Даже над зеленой лошадью».

Первое упоминание о лошади, которая была невосприимчива к инфекции. В дневниках Гарольда Блэка есть сведения о том, что домашний скот был выкошен эпидемией.

3/6

«Эта проклятая зеленая лошадь больше не казалась такой забавной, когда ее кишки оказались обернуты вокруг ее шеи. Зеленая краска и вся эта красная кровь напоминали дьявольскую рождественскую елку. Ужасное это было зрелище — тело брата, привязанное спиной к остальным внутренностям. Трудно сказать, что убило их. Не думайте, что это мог быть человек, но было не похоже на то, что эти другие существа делают с охотниками на болоте. Я знаю, потому что я нашел его сам».

Томас остановился и снова выпил, что-то бормоча про себя. Пришлось подтолкнуть его к продолжению. Он больше не выглядел таким счастливым, чтобы рассказывать истории. Взгляд в его глаза заставил меня поверить ему. Взгляд не подделать. Затем он продолжил:

«Лошадь выглядела так, словно была не более, чем кожаный мешок. Человек имел такой вид, словно был пропущен через молотилку. Большая часть его одежды была изорвана, а он был весь синий и фиолетовый от синяков и покрыт тысячей крошечных порезов. Тело было узнаваемо, но от его лица почти ничего не осталось. Конечности как-то неправильно свисали. Мы с напарником нашли его на окраине леса и позвали двух других братьев. Они пришли быстро, но не проявили особой реакции, просто долго смотрели друг на друга и кивали, а затем послали нас за лопатами. Они похоронили его прямо там. Его и лошадь. Они были очень расстроены тем, что его винтовка исчезла, Springfield, но я бы больше расстроился из-за того, что его лицо исчезло, будь это мой брат».

4/6

Он опустил медвежью голову на лицо, как будто это могло защитить от воспоминаний. Мы сидели в тишине некоторое время. Я думал, что он заснул и собирался сделать то же самое, когда он начал шептать.

«Освети тень сквозь тьму моего пути, освети тень, освети тень». Думаю, что он бормотал именно это. Это все, что я мог разобрать из того, что он говорил. Может быть, это была какая-то молитва. Может быть, какое-то проклятие. Наконец, я выхватил бутылку из его руки, желая выпить, потеря бутылки вернула его к разговору. Чертов пьяница.

«Остальные продолжали охотиться, и, казалось, что больше ничего не могло случиться. Они всегда брали третьего, чтобы заменить брата. И третий чаще всего погибал. Они пережили многих из них, но они накапливали добычу, и начинало казаться, что эти двое не могут быть убиты. После этого не многие приближались к ним.

Они считали их проклятыми и вы не знали, могло ли это быть проклятием, которое может закончиться на вашей голове, если вы подобрались к ним слишком близко. Но некоторые говорили, что клятва была нарушена. Была принесена жертва и теперь трое могли охотиться. Трудно сказать точно. Вы спросите меня, что случилось дальше. Вы спрашиваете меня, как такое было возможно, поскольку брат умер и каждый их третий всегда умирал».

«Они начали изменяться. Дикие. Опасные. Все меньше похожие на людей. Вы бы подумали о том, с чем нам приходится сталкиваться в тех болотах. Охотников не так-то легко обмануть, им мерещатся монстры в каждом темном углу. Но все не так. После того, как вы увидели это на болоте, вы начинаете видеть это повсюду».

5/6

Когда он заговорил, его глаза были дикими, а речь быстра.

«Я не должен был связываться с ними, я знаю, я понимаю это сейчас, и я знал это тогда, но я был в отчаянии, когда получил известие из Колорадо, что ранчо сгорело, а Лори и Дженис отправились к Иисусу. Примерно в то время я начал чувствовать, что ничего больше не имеет значения, я мог бы заключить сделку с дьяволом, если бы это удержало меня от пьянства. Если это помогло бы мне забыть».

Я спросил его, о чем он, черт возьми, думает, что, черт возьми, такого плохого случилось, что он сожалеет об этом больше, чем все остальные. Я видел, как он забрал жизнь дюжины охотников. Он продолжил рассказ. Он спокоен, он выполняет свою работу, и у него нет эмоций к ней. Теперь он открылся мне. Исповедался мне. Я не завидую работе священников.

«Я подвязался работать с братьями! Не охотиться с ними — иначе я бы здесь не разговаривал с тобой, никто, будучи их третьим, никогда не выживал, понимаешь? Но я делал для них другую работу. Мне было все равно, может быть это было проклятие, но они выглядели все более странно. Мне было все равно, что кто-нибудь скажет по этому поводу. Они предлагали чертовски много добычи за работу, а мои люди были мертвы. Все, что я видел на болотах было неестественным, но эти двое были хуже всего».

Я наклонился ближе, кивая ему. Надеюсь, мы продержимся вместе достаточно долго, чтобы подтвердить, верны ли слухи, которые мы слышали. Когда он наконец поднял глаза и начал говорить, я едва узнал его, его лицо было искажено отчаянием и сожалением.

Храп нашего спящего компаньона внезапно прекратился, он взвизгнул, застонал и перевернулся. Интересно, что мы увидели бы, войдя в его сны?

6/6

Оказывается, мы ошибались, думая, что они убили друг друга. Оказалось, мы были неправы во многих вещах.

Затем он говорит мне: «Они сделали это с братом и лошадью. Этой чертовой зеленой лошадью». И он заплакал.

Я достал еще две бутылки, чтобы получить от него остальную часть истории. Какое-то время речь его была бессвязной, а потом внезапно он вышел из этого состояния, словно парень, который сидел там и плакал, ушел и был заменен кем-то другим. Не могу правильно сказать, что это был тот же самый человек, который сидел там передо мной. Конечно, это тот же человек, с которым я охотился, но не тот человек, который только что оплакивал мертвую лошадь. Его признание было внезапным.

«Они не сказали этого прямо, но я помог им сделать это с другими. С каждым третьим. Каждого третьего! Сказали, что пытались нарушить клятву. Но это не имело никакого смысла. Должно быть, они хотели чего-то большего, чем иметь возможность охотиться втроем, чтобы сделать то, что они сделали со своим братом и остальными, но они никогда не говорили мне, что это было. С каждым разом становилось все хуже. Я начал думать, что они даже не были людьми, не могли быть людьми. Не уверен, являюсь ли я человеком после того, что они попросили меня сделать. Хуже всего то, что я сделал это добровольно».

По словам Томаса, все было именно так. Эти братья просили его делать все более странное, а он какое-то время не возражал. Они держали его пьяным, а выпивка затмевала воспоминания. Затем произошел инцидент с винтовкой Springfield и мэром, о котором вы мне рассказали.

Однажды он навестил их и обнаружил, что их жилище было завалено изуродованными трупами до самого чертова потолка! Повсюду разбросаны карты, и этот пьяный Роджерс (Rodgers) среди мертвых, и те два брата, которые просто сидят там и разговаривают. У Томаса, должно быть, было слабость к Роджерсу. Это всегда что-то маленькое, что заставляет человека переступать через край, но на самом деле это всего лишь последнее, что находится на огромной дымящейся куче дерьма. В то время он был настолько пьян, что не смог сбежать. Стоял там, размышляя, не была ли его выпивка отравлена и не кажется ли это ему. Стоял там, размышляя, не сошел ли он с ума. Говорит, что не помнит больше о той ночи, но утром он уехал в Новый Орлеан.

Он говорит, что думает, что они все еще охотятся — должно быть, если клятва из трех еще остается в силе — но я бы не поверил его слову. Я не думаю, что это объясняет то, почему троицы неожиданно начали работать беспроблемно, но это так. Вот и весь рассказ. В нем можно найти некоторые ответы, если хорошенько приглядеться.

Как всегда получаем больше вопросов, чем дается ответов. Кто этот Роджерс?

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Поделись с друзьями!