В ходе мероприятия Serpent Moon продолжили начатую в Traitor`s Moon игровую механику – открытие доступа к фрагментам истории по мере выполнения заданий. Читаем продолжение истории.
Луна, во всей своей красе, умирала. Даже те, кто ничего не знал о разложении, могли почувствовать это. Она приобрела болезненный оттенок, который бросал свет ужаса и несчастья на Новый Орлеан. Невежественным и невинным ничего не оставалось, как смотреть на источник этого тревожного света с благоговением и растущим трепетом. Те, кого не коснулась первая атака Луны, начали обращаться. Паника распространялась, а вместе с ней пришло отчаяние. О Око Ночи, Мать Сумерек и Прилива! Может ли твой ровный пульс остановиться? Можно ли приглушить и погасить твой свет?
Те, кто знал о разложении, были завербованы, чтобы положить конец трагедии. Охотники из всех слоев общества и вероисповеданий объединились с мистером Чэри, надеясь, что, помогая ему решить его проблемы, они смогут решить и свои собственные. Но надежда — скользкая штука, легко подвергаемая разложению.
+++
Кевин Лайнус наблюдал за происходящим из окна своего дома, расположенного у пруда и ивы. Снаружи мистер Чэри ждал рядом с кругом, который он начертил на земле так много лунных ночей назад. Ему не придется долго ждать. В конце концов, мы все рабы привычки и желания.
Звук шагов сопровождал ее мрачный силуэт, и Мария Оченкова вошла прямо в круг, без колебаний и приветствий. Грязный, мокрый пакет в ее руках начал гореть первым. Ее одежда быстро последовала за ней, и когда крики начались снова, Кевин заплакал. Он будет кричать вместе с ней, разделит ее боль и остановит ужасный цикл. Но, как он ни старался, ни звука не сорвалось с его губ.
Когда пламя разгорелось, обвиваясь вокруг шеи Марии, она внезапно повернула голову к Кевину с понимающим, обвиняющим выражением на лице. Пока мистер Чэри наблюдал за происходящим с садистским ликованием, Мария прошла через ритуальные знаки, разбрасывая искры там, где они разбивались, и побежала к дому. Добравшись до двери, она закричала и стала рвать панели, пока ее ногти не сломались и не пошла в кровь.
— ПОЧЕМУ ТЫ НЕ ПОМОГ МНЕ?! — причитала она.
А потом он проснулся.
+++
Все встречи были одинаковыми. Погоня. Кровавые следы. Противостояние и поражение. Такие же циклические и постоянные, как Луна.
Единственное, что изменилось, это змеи.
Кевин Лайнус неделями преследовал мистера Оруэлла Чэри по всей южной Луизиане. От Нового Орлеана до Батон-Руж и обратно мальчик шел по следу администратора ААО и его внимание отвлекали только охотники-убийцы, нанятые мистером Чэри, чтобы остановить его. Но Луна была милостива в своем благословении и Кевин обрел сверхъестественную интуицию в стрельбе и бою. Все возвращались к мистеру Чэри не способными больше к Охоте.
В конце концов он настиг мистера Чэри в Приходе Вознесения (Ascension Parish).
— Боже мой, как ты вырос! — произнес мистер Чэри, раскинув руки в притворном приветствии. Трое его товарищей-охотников настороженно держали мальчика под прицелом.
— Разве ты еще недостаточно натворил? — ответил Кевин, нацелившись пистолетом в голову мистера Чэри. Но все, что сделал тот в ответ — лишь улыбнулся.
— Молодой человек, вы мне мешаете, — мистер Чэри щелкнул пальцами, и в ночи раздался выстрел. Кевин посмотрел вниз и увидел красный цветок, распускающийся из дыры в его животе. Он поднял глаза, и раздался второй выстрел.
Кевин упал на колени, с пронзительным воплем схватившись за окровавленный живот.
— Какой чудесный звук, — сказал мистер Чэри. — Действительно уместно, что это последнее, что кто-либо услышит от тебя. — Мистер Чэри подошел к мальчику и опрокинул его на спину. Слезы навернулись на глаза Кевина, он застонал и забился в конвульсиях. Но когда он пошевелил руками, чтобы обнажить пулевую рану, то обнаружил, что она превратилась из кровавого цветка в нечто извивающееся и пульсирующее.
А потом из его окровавленной раны выползла змея.
Змея была маленькой, с молочного цвета глазами, покрытая кровью и внутренностями Кевина. Кевин разорвал рубаху, расширяя разрыв, обнаружив свернувшийся выводок маленьких змей, гнездившихся в ране, как будто только что вылупившихся чешуйчатых личинок, выползающих из его плоти.
В течение двух мучительных часов мистер Оруэлл Чэри стоял на коленях над телом мальчика, разрывая и кромсая его плоть, пока тот стонал в агонии, не в силах помешать.
— Что происходит? — спросил Кевин. Вопрос был встречен молчанием и еще одним надрезом. Из свежей, зияющей раны мистер Чэри вытащил тело змеи.
Снова и снова мистер Чэри вытаскивал змей из раны; снова и снова они вонзали свои ядовитые клыки в его руки. Это было как раз то, что нужно мистеру Чэри, и с каждым ошеломляющим, тошнотворным порывом он все глубже погружал руки в рану, нащупывая новую.
Самая большая змея появилась из последнего разреза, кровавой неровной линии от бедра до сердца. Помощники мистера Чэри изо всех сил пытались запихнуть ее в мешок, и пока она извивалась, слишком мощная даже для трех крепких мужчин, она сомкнула челюсти вокруг лодыжки самого высокого охотника, оставив свою жертву парализованной и беспомощной, молчаливым свидетелем деяний мистера Чэри. Было ли это действительно тем, за что они боролись? Позволить этому человеку пытать невинного мальчика?
— Спасибо, Кевин, — прошептал мистер Чэри. — Ты заслужил мое милосердие.
Администратор подошел ближе, приставив пистолет к виску мальчика. Он погладил спусковой крючок, наслаждаясь моментом. Кевин посмотрел на Луну, потом снова на мистера Чэри. Собрав последние силы, он изогнулся всем телом и вонзил зубы ему в запястье.
+++
Глубоко в шахте Кингснейк (Kingsnake Mine) Айзек Пауэлл (Isaac Powell), известный большинству под именем Ночной Провидец (Night Seer), наблюдал за плетением Айры Озолс (Ira Ozols). Полоски сушеной плоти, обмакнутые в розмариновое масло, ивовые веточки и солома, соединенные вместе, образуют большую конструкцию, похожую на корзину. С ее стенок капало масло, а со стороны ближайшей шахты эхом отдавались шаги.
Слабый ветерок потревожил мерцающую лампу, и тени заплясали, когда мистер Чэри вошел в темноту пещеры. Он посмотрел на работу Айры и кивнул. Затем он повернулся, чтобы поприветствовать внушительного охотника в капюшоне, который сидел в углу, нежно поглаживая голову огромной змеи, обвившейся вокруг его шеи.
— Айзек, ты не сказал мне, что вы знакомы! — мистер Чэри с уважением посмотрел на фигуру в углу. Редкое явление.
— Он держится особняком, — последовал грубый ответ.
Фигура поднялась и угрожающе повернулась к Ночному Провидцу.
— Айзек, я полагаю, что они предпочли бы, чтобы к ним не обращались как к нему, — ответил Администратор. — Аспид — ценный гость. Прояви хоть немного уважения.
При этих словах Аспид шагнул в колеблющийся свет лампы. Он был одет просто, практически босый, а каменистый пол его не беспокоил. Большая змея, обвившаяся вокруг его шеи, подняла голову, оценивая оглядывая двух мужчин. Ночной Провидец осторожно кивнул.
— Мои извинения, — произнес Айзек. — У нас не было возможности обменяться многими любезностями. Я был удивлен, обнаружив, что Грешники (Sinners) уже были вовлечены в это дело.
— Я давно ищу кого-то, кто подходит для этой задачи. Грешники послали Аспида, и… — мистер Чэри посмотрел на него, чтобы узнать имя змеи.
— Делара, — последовал ответ, его голос был грубым шепотом человека, который не часто разговаривает. На последнем слоге змея обвилась вокруг горла Аспида.
Мистер Чэри кивнул, затем снова заговорил:
— Пришло время Ночи Охотника (The Night of the Hunter) и Грешников прекратить свои разногласия. Нам нужно работать вместе. Несмотря на противоречия.
— Ты думаешь, Финчу понравилось бы услышать это от тебя? — Пауэлл усмехнулся.
— Айзек, ты знаешь, я верю в твое видение, но я должен придерживаться позиции Финча, пока не придет время. — Что-то опасное блеснуло в глазах мистера Чэри, когда он говорил. Айзек хмыкнул. — Но политика в стороне, вот почему мы здесь, — мистер Чэри поднял руку, и змея бесшумно выскользнула из его рукава. — Это новый вид. Становятся взрослыми всего за несколько дней, изысканно ядовитые и такие… голодные.
Мистер Чэри сделал паузу, прежде чем перевести взгляд с Айзека на Аспида.
— Просто ненасытный, — было неясно, имел ли он в виду змею или самого себя. Он улыбнулся.
+++
Мать Айры Озолс научила ее плести корзины, и та до сих пор находила утешение в монотонности этой работы, теперь пытаясь отвлечься от мыслей о том, что ее попросят сделать.
Ночной Провидец доверил ей эту задачу, к большому огорчению Нади, его самой преданной помощницы. Пока остальные спорили и строили планы, Айра размышлял об отношениях между мистером Чэри и Ночным Провидцем. Кто кого использовал? Но на самом деле ей было все равно. Ее интересовало видение Ночного Провидца. Пока она не оказалась наедине с мистером Чэри.
Он сказал:
— Айра! Так приятно снова тебя видеть. И мистера Пауэлла не меньше.
Шепот мистера Чэри заставил Ночного Последователя напрячься. Она подавила дрожь.
— Куда бы ни пошел Айзек, я следую за ним, — твердо ответил Айра. Администратор улыбнулся.
— Я вижу, он доверяет тебе, — сказал мистер Чэри, сделав паузу, — очень доверяет.
— У нас общая цель, — почти закончив с корзиной, она начала проверять, нет ли в ней недостатков.
— И что это за цель? — спросил Администратор.
— Ты сказал, что веришь в его видение. Я слышала тебя. Я бы не подумала, что тебе нужно спрашивать.
Айзек Пауэлл рассказал всем своим помощникам о том, что он видел. Но Айра чувствовала, что чего-то не хватает. Что он утаил от них что-то слишком ужасное — или слишком важное — чтобы поделиться им свободно.
Мистер Чэри преклонил колени перед алтарем и заговорил:
— Я вижу, он тоже не доверял тебе настолько, чтобы рассказать. Хорошо. Что, если я скажу тебе, что знаю, как это выяснить? — Он встал и протянул ей руку. — Пойдем со мной. Возможно, я смогу тебе показать.
После секундного колебания она приняла его руку.
+++
— Будь сильным и мужественным. Не бойся! Не отчаивайся! Ибо Господь, твой Бог, будет с тобой, куда бы ты ни пошел. — Мэри Берджесс (Mary Burgess) произнесла эти слова, начертанные на прикладе своей Vetterli, прежде чем посмотреть на свою напарницу. Цирцея Элиас (Circe Elias) оглянулась на нее и быстро пробормотала «аминь», прежде чем двинуться в ночь. Цирцея не была особо религиозной, но с предстоящей миссией любая помощь – божественная или иная – была бы желанна. Луна была полной и яркой, они двигались медленно и уверенно.
Мистер Чэри познакомил этих двух женщин после того, как они приняли его контракт. Мэри было легко убедить: Байу была полна греха, а мистер Чэри был слугой Господа. Что бы ни было на уме у администратора, она попросила бы у Бога прощения и сделала бы то, что должно быть сделано.
Цирцею было труднее убедить. Она была целеустремленной в своем преследовании существа, которое убило ее сестру и украло ее кожу, и, как последняя наследница семейства Элиас, она не заботилась ни о золоте, ни о славе. Мистер Чэри использовал старую безделушку, медальон с портретом семьи Цирцеи, чтобы заработать услугу от охотницы на ведьм.
Пока Цирцея и Мэри пробирались через Байу, они не обращали внимания на знакомые стоны и крики Прихвостней и Ульев, которые, спотыкаясь, пробирались сквозь ночь, и шорох бумажной обшивки Бронированных. Но что привлекло их внимание, так это тихое хныканье, человеческое и страдальческое, доносившееся из полуразрушенной лачуги, замаскированной гниющими обрывками сетей и землей.
Цирцея кивнула Мэри, и они взялись за оружие. Это было то самое место, и их добыча явно ранена. Они успеют как раз к утреннему причастию.
+++
Две змеи остались рядом с Кевином, как утешение и как стражи. Он никогда не забудет, что чувствовал, когда длинные ногти мистера Чэри вонзались в его плоть, когда чешуйчатые, корчащиеся тела вытаскивали из его ран, и безумие от яда, который они оставляли после себя в своих панических укусах. Теперь змеи одновременно защищали его, отгоняя монстров Байу, и стерегли его, пленника в лачуге, где его оставил мистер Чэри. Только когда Луна снова стала полной, он нашел в себе силы подняться.
Он, пошатываясь, подошел к двери, но когда толкнул ее, вместо того, чтобы распахнуться, она заскрипела и слетела с петель. Звук, с которым она ударилась о покореженные доски крыльца, застал врасплох двух женщин, притаившихся снаружи.
Мэри и Цирцея смотрели на мальчика, силуэт которого теперь вырисовывался на прогнившем каркасе лачуги, на его покрасневшее от слез лицо и бесчисленные шрамы, покрывающие шею, лицо и руки. Две змеи зашипели у его лодыжек. Мальчик устало поднял револьвер, лунный свет отразился от звенящей цепи патронников.
Цирцея посмотрела на Мэри:
— Это он? Он еще мал. — Она подумала о своей сестре.
Но ответ Мэри был однозначен:
— Даже сатана маскируется под ангела света, — она начала поднимать свое оружие, когда Кевин заговорил.
— Вас послал мистер Чэри, не так ли? — Кевин медленно опустил оружие. Он надеялся, что они позволят ему все объяснить.
Мэри прищурилась, но прежде чем успела ответить, странный силуэт заполнил пространство позади Кевина — фигура в капюшоне, с большой змеей, обвившейся вокруг шеи.
— Довольно, — голос говорившего был хриплым и грубым.
Аспид медленно поднес свою руку к клыкастой пасти Делары. Змея щелкнула языком раз, другой, а затем мягко вонзила зубы в его запястье. Тело Аспида содрогнулось, когда яд Делары потек по его венам и достиг сердца.
Аспид и Делара принадлежали друг другу, и если кто-то из них не выживет в этой битве, им придется дорого заплатить. С ядом Делары, струящимся по венам Аспида, эти двое были сверхъестественными бойцами. Но священные дары Луны делали Кевина ловким и смертоносным, и каждый выстрел был точным.
Тем временем змеи всех размеров быстро собирались за пределами хижины, окружая Мэри Берджесс и Цирцею Элиас, где они теперь стояли спиной к спине. Внутри же пули рикошетили и раскалывали стены, пока Кевин и Аспид сражались. Кевин устал от насилия и смерти.
И все же насилие и смерть не утомили его. Делара приблизилась справа, с раскрытой пастью и сочащимся ядом на клыках, а Аспид слева. Кевин выстрелил в него, но Делара, бросившаяся защищать своего защитника, перехватила ее, и пуля Кевина попала в нее.
Из хижины донесся прерывистый крик.
Аспид сидел в оцепенении на полу, куда он рухнул в тревоге и горе, баюкая Делару на руках. Цирцея наложила целебную мазь, а Мэри перевязала рану и остановила кровотечение. Но ущерб был нанесен. Пока Делара искала утешения на шее Аспида, Мэри и Цирцея отправились по следу Кевина.
Когда они ушли, прибыл еще один посетитель — одна из самых крупных змей Луны, пятнисто-коричневая, и единственная выжившая после бойни. Аспид оставался неподвижным, пока она приближалась, пробуя языком воздух и скользя справа налево. Когда она достигла расстояния удара, она замерла, ее язык еще раз попробовал воздух на вкус. И тут ее осенило.
Но Аспид оказался проворнее, просунув большой палец в горло змеи и схватив ее за голову. Змея пыталась укусить, с ее клыков капал яд, но хватка Аспида была слишком сильной. Аспида учили уважать хищников – и что у каждого хищника есть слабость. Эта мерзость ничем не отличалась.
— Делара, давай попируем, — Аспид двигался быстро, взял Лунную змею зубами и разорвал, отдавая более мелкие кусочки Деларе. Затем, с помощью отвисшей челюсти мертвой змеи, убийца вонзил клыки, все еще покрытые ядом, в собственную шею.
Эффект был мгновенным. Аспид слышал разговоры и крики, как будто из толпы, пошатываясь от инъекции сырой эмпирической информации. Он слышал, как мистер Чэри убеждал Кевина присоединиться к нему в круге. Он слышал крики тех, кто сгорел заживо в круге Чэри. Он слышал, как Кевин плачет и просыпается от кошмаров, а также крики Марии Оченковой.
Они чувствовали боль Кевина.
Это длилось всего несколько секунд, хотя Аспиду показалось, что прошли часы, и когда это закончилось, он наконец понял. Кевин не был врагом, а мистера Чэри нужно было остановить.
Аспид поднялся на ноги и снова нежно обвил Делару вокруг своей шеи. Из сумки на боку он достал плетеную защитную маску и надел ее на лицо. Они столкнутся еще со многими змеями, прежде чем он снимет ее.
+++
Мерзкие пары черного цвета заполнили нос Айры Озолс, она боролась с чувством паники, поднимавшимся в груди, пока затягивала повязку на глазах. Ей было неведомо, откуда Чэри узнал об этом ритуале, но сразу почувствовала, что он сработал. Пока она блуждала в прохладной темноте своего внутреннего зрения, видения начали приходить яркими интенсивными вспышками. Она осторожно ступила в емкость с черной жидкостью, чувствуя, что краска пачкает ее ноги и разливается в окружающей ее грязи. Вытащив из кармана бритву, она начала кромсать свою одежду и посмотрела на свет.
Правда о видении Ночного Провидца была чудовищной, он скрывал это от всех, притворяясь, что преследует цель, которой он не был верен. Все, что они сделали, принесло бы боль и ужас тем, кого они любили, и она сказала бы и сделала то, о чем уже сожалеет. Айра отрезала правый рукав. Он упал в краску.
Ночной Провидец идет по ее следу.
Бритва отрезала левый рукав.
Мистер Чэри рассказывает Айзеку о ее предательстве.
Бритва соприкасается с мягкой плотью.
Айзек поднимает пистолет к ее голове.
Кровь скапливалась в ране и капала в чернильно-черную воду.
Она снова почувствовала себя несчастной и заплакала.
+++
Кевин не успел далеко уйти от хижины. Вместо этого он свернулся калачиком в кустах и раскачивался, крики Аспида над Деларой слились воедино с криками Марии Оченковой, когда она горела. Он хотел, чтобы Луна снова утешила его, но она тоже была больна и измучена. Он потерпел неудачу.
Так что он раскачивался. И раскачивался, и раскачивался.
Мэри и Цирцее не потребовалось много времени, чтобы найти его. Он устал, очень устал, поэтому сидел очень тихо и ждал. Раздались голоса. Аспид, теперь уже в маске, догнал группу охотниц. Он потерпел неудачу, и теперь его нашли. Он не издал ни звука, когда женщины вытащили его из кустов.
— Зачем это, — раздался грубый шепот Аспида, слегка приглушенный плетеной маской. — Что этот человек хочет от твоей смерти?
— Потому что я хочу остановить его. Если я не остановлю его, люди будут продолжать умирать, а Луна упадет.
— Скольких ты убил? — спросил Аспид.
— Ни одного! Я позаботился о том, чтобы никто из них не умер! — Кевин был в ярости. — Единственная кровь на моих руках будет его.
Аспид посмотрел на Мэри и Цирцею, кивнул им, соглашаясь. Они опустили оружие.
Мэри заговорила первой:
— Дитя, я не могу, по доброй воле, сразить тебя, зная то, что я знаю сейчас. — Аспид рассказал ей об своем видении, и это соответствовало тому, что она слышала от охотников, которых победил Кевин.
— Этот ублюдок, вероятно, тоже лгал мне. Пойдем посмотрим, что он скажет в свое оправдание. — Цирцея протянула Кевину руку, и когда он осторожно взял ее, подняла его на ноги.
Аспид поднял Делару и снова посадил ее себе на шею. Они кивнули.
— В шахту.
+++
Группа из четырех человек осторожно вошла в шахту Кингснейк под звуки выстрелов, эхом отдававшихся из ее глубин. Мистер Чэри поведал немногим охотникам о своем святилище. Они остановились, прислушиваясь, но как только они это сделали, стрельба прекратилась.
— Войди сейчас и стань свидетелем конца Ночного Провидца или иди своей дорогой. — голос, эхом доносившийся из шахты, принадлежал не кому иному, как Айре Озолс. Четверо переглянулись, затем направились вглубь шахты.
На перекрестке, в мерцающем свете масляных ламп, они обнаружили Айру Озолс и Ночного Провидца, застывших в противостоянии с обнаженным оружием. Одежда обоих была изодрана после драки, а гильзы валялись на полу.
— Что все это значит? — спросила Цирцея.
— Его видение — не что иное, как средство отправить нас всех в ад. Я не позволю ему развратить еще одну душу ради своей выгоды, — сказала Айра. — И я, — тут она сделала глубокий вдох, явно запыхавшись после боя, — собираюсь остановить его.
— Я отрежу язык этой лжепровидице и мы сможем продолжить нашу работу, — прошипел в ответ Ночной Провидец, не сводя глаз с Айры. — И я вижу, вы привели мальчика.
— Мальчик нам не враг, — сказала Цирцея, уверенно направляясь к Ночному Провидцу. — Нам солгали.
Кевин почувствовал успокаивающую руку на своем плече. Это был Аспид. Он сделал шаг вперед.
— Послушай. Хорошо? Мистер Чэри. Мы должны остановить его. — голос Кевина становился все увереннее по мере того, как он говорил.
— Остановить меня от чего именно?
Все обернулись на звук голоса мистера Чэри. Но его не оказалось рядом – это уловка акустики шахты, он, должно быть, находится глубже. Кевин начал паниковать, когда при этом звуке его пронзили интуитивные воспоминания. Но он был не настолько потрясен, чтобы забыть о револьвере у бедра, и теперь поднял его, готовый встретиться с мистером Чэри раз и навсегда.
Пришло время покончить с этим.
+++
В шахте был кто–то или что-то. Глубоко. Захваченное. Вопящее от горя и ярости.
Неважно, что Айра теперь не могла сосредоточиться на фигурах Кевина или мистера Чэри в своих видениях – оба были размытыми, туманными, недоступными. Неважно, что Айзек Пауэлл наставил на нее пистолет и что еще четверо прибывших только усложнили их противостояние. С этим она могла справиться. Но что было на дне этой шахты? Она не была уверена, что кто-то из них был готов справиться с этим.
Остальные продолжали свои споры, ничего не подозревая, а мистер Чэри выигрывал время бессмысленными словами и пустыми улыбками. Кевин, запинаясь, говорит о Луне. И эта чертова монахиня, вечно цитирующая Библию. Мистер Чэри обращался ко всем:
— И что этот ребенок может дать тебе такого, чего не могу дать я?
— Твои сладкие слова больше не будут искушать детей Божьих! — Мэри подошла и встала рядом с Кевином. Мальчик дрожал, но собрался с духом для борьбы. Цирцея и Аспид присоединились к Мэри рядом с Кевином, выступив против мистера Чэри.
— Но дьявол дает отличные награды, — возразил мистер Чэри. Он посмотрел на четырех охотников перед собой и двух провидцев позади них. Все они были талантливыми охотниками, и если бы им удалось объединиться, мистер Оруэлл Чэри лишился бы жизни. Но если бы на его стороне был только один охотник и немного времени, он мог бы выбраться живым.
— Мистер, пожалуйста. Что бы ты ни делал, что бы ты ни сделал, это может закончиться здесь и сейчас. — Кевин задрожал, снова оказавшись лицом к лицу с Администратором.
— Ты прав, мой дорогой Кевин, это возможно, так и будет. Ты помог мне больше, чем ты когда-либо сможешь себе представить. Прощай. — С этими словами он снова щелкнул пальцами. Стоявший за спинами охотников, Айзек Пауэлл перевел прицел с Айры на Кевина и выстрелил. И Кевин упал.
В этот момент казалось, что время остановилось. Охотники застыли в недоумении, когда тело Кевина рухнуло на землю. Они не пытались остановить мистера Чэри и Пауэлла, когда те бежали к выходу на поверхность. Аспид упал на колени и взял Кевина на руки. В чувство привел их динамит, зажженный мистером Чэри на бегу.
Взрыв, грохот и обвал — они оказались в ловушке в шахте Кингснейк.
Лампы, свисающие со стен, перестали дрожать, когда пыль и камни осели вокруг пятерых охотников, оставшихся в шахте. Цирцея подошла, чтобы оценить ущерб, нанесенный входу. Они могли бы выкопать себе дорогу с помощью инструментов, оставленных шахтерами, но это заняло бы несколько часов. Она снова посмотрела на Аспида и мальчика.
Аспид нежно баюкал Кевина, пока тот истекал кровью. Враг или ненадежный союзник — никто этого не заслуживал.
И тут Кевин моргнул.
— Где я на этот раз? — мальчик огляделся и столкнулся лицом к лицу с Деларой и Аспидом, которые были потрясены, увидев Кевина живым.
— Лазарь среди нас, — прошептала Мэри, когда они с Цирцеей подбежали, чтобы присоединиться к ним.
— Как это возможно? — спросила Цирцея, опускаясь на колени перед Кевином. Она приподняла его голову, чтобы посмотреть на его уже заживающие раны. Кости и плоть закрыли рану как растущий гриб.
— Луна! Я не могу получить покой, пока ей не станет лучше. — Кевин закрыл глаза, свернувшись калачиком в объятиях Аспида, пока он исцелялся. — Лайнус не должен нарушать обещания.
Делара обвила хвостом руку мальчика в молчаливом ободрении.
Трое охотников обменялись решительными взглядами. Они видели, каким жестоким может быть мистер Чэри.
— Мы поможем тебе покончить с этим. — заговорил Аспид, но все кивнули в знак согласия.
+++
На другой стороне шахты Айра ахнула. Существо в глубинах Кингснейка становилось все более четким.
— Скоро нам придется сражаться. Отведите мальчика в безопасное место, — сказала Айра, перезаряжая пистолет.
— Что… — Цирцею прервал пронзительный вопль. Кевин, все еще выздоравливающий, бился, пытаясь отползти подальше от звука. Он слышал этот крик боли бесчисленное количество раз в своих кошмарах.
— Что это? — Аспид старался быть спокойным, но хриплый шепот выдавал его беспокойство.
— Она здесь. — Больше он ничего не мог сказать.
Что-то приближалось, чтобы поприветствовать их из глубин шахты.