Знаете, у меня забавная история. Одна из сотен или, возможно, из тысяч. Поэтому я не хочу рассказывать её всю – вы и так уже знаете! Вы всё знаете, что тут творится! И не стоит больше притворяться, что мы не чудовища.
Я такой же охотник на монстров, как и другие здесь; такой же живой человек. Я – лишь часть болот… вязких, где тоже таится тьма.
Впрочем, это вы тоже знаете. Знаете, что я без жалости убивал монстров и впитывал пепел; знаете разрушительную силу огня и обволакивающий холодом страх. Нож – единственный инструмент против всех них… почти. Я специально оставляю под этим посланием кусочек отсохшей опалённой, подернувшейся багрянцем, плоти. Жертвенный огонь, горячие кости – вот ваша подсказка. Мне пришлось найти три таких, чтобы понять, где моя цель. Я отсюда слышу его жуткий хохот… и свист костяных клинков, что вонзаются в уже мёртвые тела моих противников – таких же охотников; таких же людей.
Возможно, Ассасин раньше тоже был человеком. Но теперь он… он… а впрочем, вы и так знаете. Мне больно даже думать об этом. Я видел как рушится гниющая, уже мёртвая плоть – мужчины, женщины с разверзшимися грудными клетками, которые громко, протяжно визжали, что потрясло бы воображение любого хирурга, дикие, бешеные животные и то, о чем страшно вспоминать. Они уже не люди… поэтому мои руки в их крови. Так почему же я не иду за Ассасином, который с диким, нечеловеческим хохотом убивает живых? Почему, если он – тоже уже нечто другое?
Дело в том, что путь мне преградил… человек. Охотник на монстров, такой же, как я. Нам всем здесь главное самим не стать монстрами…
Если читаете это, вы знаете, что это за место: пролом в стене старой часовни. Я оборачиваюсь на её обугленный чёрные стены, бывшие когда-то белыми; на уже давно сгнивший крест, красующийся на башне… Здравствуй, Бог. Поприветствуй проклятого. Но ответ мне – молчание.
Бог не придёт! И вас, проклятые, никто не спасёт, ни одна молитва, ни одно убийство! Те, кто жил здесь до вас, молился… они тоже прокляты. Просто взгляните. Осмотритесь, если вы здесь… вот он, Ад? То, что казалось кому-то Раем. Демон исказил это место. Такое религиозное… но даже Бог отвернулся от человечества. Спасения нет! Но вы ведь знаете об этом: я не первый и не последний, кто скажет такие слова.
Где-то сзади раздался хруст. Он отвлёк меня… но там ничего. Ничего живого.
Все эти монстры – пустые оболочки с чем-то ужасным… с чем-то мёртвым внутри. Я не знаю, как это назвать. Возможно, тьма, демон? Как скажете. На закате моей судьбы я вновь оборачиваюсь на часовню, и понимаю: Верить во всякую ерунду – не для меня, хоть я и повидал многое. Одни кричат, что твари, пришедшие на болота, это кара небесная, другие – что болезнь… а я не знаю. Да и плевать мне. Проклятье – тоже лишь слова. Я ведь сам пришёл сюда… ради денег? Быть может.
Мальмгрен, ублюдок, обвинивший меня в контрабанде оружия, если ты вдруг это читаешь… То пошёл ты нах*р! Хотя, коль ты тут, то… [выцарапанный текст обрывается]
Мёртвые – это не болезнь, и не Бог. Но какая разница? Ведь теперь дорогу мне преградил живой…
Вон он, крадётся по болоту в промокшей белой рубашке, на его плечах тина, какие-то листья. Это такой же охотник… я вижу, как он медленно выбирается из воды и, раздвигая руками высокие травинки, погружается в заросли тёмно-зелёного камыша. Или это как-то по-другому зовётся? Да какая разница…
Это тоже живой человек. А вообще что такое – человек? Это первое, чего вы не знаете?
Чьё-то создание, которое, вопреки всему получило разум и, может быть, душу. Для всех животных люди высшие потому, что имеют технологии, искусство, веру. Нас давно уже не держат инстинкты. Мы Мы боремся друг за друга, любим, чувствуем, в отличие от зверей, сознательно. Кто-то скажет, что мы – высшие. Так ли это? Я не знаю. Не люблю превозносить себя.
А что будет, если уничтожить человека? Хохочущее вдали ужасное существо нам уже всё показало. Ассасин перестал быть человеком, он стал одержимым монстром, чья цель – убивать; он стал злом. То есть, уничтожая монстров, бродивших здесь, я боролся с теми, кто заслужил… своё превращение. Уверен, награда будет достойна. Хотя, нужны ли мне деньги…
Знаете, да, я прав. Сейчас мысли принимают трезвый характер. Вот, еще несколько минут назад были грехи, проклятье и Бог, вера, тьма. Сейчас – ничего. Я боялся смерти, убийства, много чего, в общем… но вот всё. Холод страха отступил, огонь чувств тоже. Остаётся лишь пепел; лишь пустая оболочка; лишь я – охотник, который забыл о награде. Говорят, если долго всматриваться в бездну, бездна начнёт всматриваться в тебя. Вы знаете эти слова, верно?
Я вижу чёрную шляпу человека… не знаю как его зовут, кто он… издали раздаются жуткие крики, хохот и пальба.
Всё-таки эта стена уже вся исписана… но ответ на моё послание – тоже молчание. Спасения нет! Это должен знать всяк входящий сюда. Вы точно знаете, я уверен… вы – люди. Но вот бой идёт. Живые, мёртвые, да какая на самом деле разница? Одного поля ягоды… все жестокие охотники, готовые рвать друг друга на части. Вот вся суть того, что здесь творится, вы знаете, верно? Те, кто зовёт себя проклятыми, скоро падут. Но не в Ад, нет… они станут пищей для червей и личинок. Мёртвые, живые… для себя я всё решил. Вон там, в кустах, виднеется шляпа такого же охотника, как я.
Но только я честный человек. И не надо мне ни денег, ни награды, ни спасения.
Теперь пистолет как продолжение моей руки. Я впервые об этом пишу… о, да. Чёрная шляпа охотника всё ещё мелькает в кустах.
Я делаю выстрел… раздаётся громкий крик. Он обрывается, замещаясь глухим стоном.
Я совершаю убийство…
