Лор игры Hunt: Showdown невероятно увлекательный и пугающий. С появлением в игре винтовки Berthier Mle 1892 в «Книгу оружия» попали дневниковые записи Джеда Овенталя (Jed Owenthal). Слегка потрепанный дневник с обложкой из красной кожи поведал нам крайне жуткую историю.
2 мая 1895
Воистину, Бог благословил меня удивительной женщиной. Тот день, когда Аннализа [Annalise] заехала мне по лицу за то, что я всполошил её бар, стал днем когда я влюбился. И никакая стрела купидона не оказала бы такой эффект.
К моему дню рождения жена подготовила два замечательных подарка. Первым была винтовка. Легкая и небольшая, но надежная и новехонькая — только с завода. Признаться, это сбило меня с толку, ведь душа моя лежит к дробовикам, а если дела совсем плохи, то решают их мои кастеты. Я спросил мою Аннализу почему она выбрала это оружие, после чего она подарила второй подарок: сегодня она была у доктора и он подтвердил, что она беременна. Она сказала, что хочет чтобы на охоте я держался подальше от еще живой добычи. Ведь я должен быть рядом, чтобы быть отцом. Я не совру, если скажу что тогда заключил ее в самые крепкие объятья, какие только могут быть, после чего кружил и подбрасывал ее в воздух. Моя Анна продолжает делать меня самым счастливым мужчиной на Земле.
13 июня 1895
Моя Анна и малышка чувствуют себя хорошо. Живот Анны теперь похож на дыню, так что она позволила своим младшим братьям и сестрам заняться баром. Она терпеть не может торчать дома. Моя Анна — человек действия, но я сказал, что если мне нужно беречь себя на охоте, то ей нужно беречь себя дома. Она уступила и занялась пошивом одежды для малышки.
Меня вот что беспокоит: с конца мая она съедает всё, что попадется ей на глаза. Анна всё говорит, что её организму недостает чего-то, но что бы она ни ела, ничто её не удовлетворяет. В определённый момент мне показалось, что она даже выживет меня из дома, чтобы я нашел то, что ей нужно. Чего бы моя Анна и малышка не пожелали, я найду это.
30 июня 1895
Сегодня вернулся домой потрепанным. Изо всех сил пытался сделать эту вылазку как можно более «чистой», но проклятая стая гончих застала меня врасплох. Всё то время, которое я пытался быть от них на расстоянии чтобы отстреливать, показалось вечностью. В конце концов я, ровно как и винтовка, с ног до головы был покрыт их внутренностями, так что возвращаясь домой я выглядел не лучшим образом.
Я попытался проскользнуть в дом незаметно и быстро помыться, прежде чем Анна меня увидит. Ее обоняние обострилось из-за беременности и я не хотел расстраивать ее. Но она тут же раскрыла меня и спросила что это за запах. не хочу хвастаться, но моя Анна всегда смотрела на меня глазами, полными желания. Но в этот раз было по-другому. Она слегка прикусила свою нижнюю губу так, словно я был обедом из трех блюд. Я рассказал ей о своей вылазке и собаках, после чего заметил как у неё в голове завертелись винтики.
Она попросила меня принести со следующей охоты собаку.
10 июля 1895
Никогда прежде не видел свою Анну такой довольной.
В первый раз я принес ей лишь заднюю лапу, ведь ничего больше не поместилось бы в моей сумке. Мне пришлось помешать ей тут же съесть этот сырой кусок. Потратив немного времени на готовку, она сделала первый укус. Выражение на её лице было ничем иным, как экстазом. Она чуть ли не проглотила целый кусок в мгновение ока, прежде чем попросить следующий. С тех пор я слежу за тем, чтобы дома всегда была гочная, пока я на охоте. Одной такой хватает на несколько дней, после чего потребуется еще одна.
Я не могу не волноваться, эта дрянь всегда полна личинок, и пахнет как ад, но Анне нравится. Каждый раз, как она опустошает тарелку, она дарит мне сладкий поцелуй, пахнущий смертью, которых говорит о том, что она и малышка сыты и довольны. Думаю, это правда: всякий раз, когда я прикасаюсь к ее животу, ребенок в ответ пинает и кусает меня за руку, и она говорит, что это отличный знак. Но иногда я вижу, как она медленно жует личинки, когда она думает, что я не смотрю на нее, и я волнуюсь. Я не думаю, что она говорит доктору, что она ест, но они оба выглядят нормально, и я не собираюсь лишать ее радости. Я достану всё, чего бы ни пожелали Анна и малышка.
25 июля 1895
Все, что хотят моя Анна и малышка, я получу. Где бы ни были моя Анна и малышка, я найду их.
Две недели назад они ушли, я искал повсюду, но безуспешно. Они выглядели хилыми в последнее времена, хотя они ели, ели и ели. Ни здоровой пухлости, ни румянца, ни румянца, только изможденность и болезненность.
Моя Анна сначала винила меня. Я винил себя. Младенец был совершенен, как всегда, и никогда не жаловался, не ныл и не плакал, а просто ел все, что попадалось ему на глаза, и никогда не хотел большего, но никогда не прибавлял в весе, худел и худел.
Я все осмотрел, пытался выследить их. Пытался нанять опытного следопыта для поисков, но безуспешно. Он бросил лишь один взгляд на личные вещи, которые я дал его собакам понюхать, и сбежал. Пытался посоветоваться со священником, чтобы узнать, есть ли у Бога в его мудрости план на все это. Священник сказал, что если бы это было так, то мы точно были бы покинуты. Пошел к шерифу за помощью, он запер меня на ночь в тюрьме.
Все говорили, что чем бы они ни стали, я не хочу это найти. Но мне нужна моя Анна, и мне нужна моя малышка.
Я думал, что выследил их прошлой ночью. Женщина с младенцем на руках бежит через поле. Я крикнул им, чтобы они остановились. Я прицелился в них из своей винтовки, увидел ее хорошенькую белую лодыжку в перекрестье прицела, и выстрелил.
Рана в ее ноге была ужасной, и я тоже чувствовал себя ужасно, потому что это было напрасно. Не было уже моей Анны и малышки. Я умолял ее о прощении за то, что сделал, но ответа не последовало.
17 августа 1895
Наконец-то я воссоединился с моей Анной и ее младенцем. Они снова сияют, они здоровы как никогда ранее. Что бы это с ними не делало, куда бы это их не привело, это творило чудеса с их здоровьем.
Это произошло прошлой ночью, когда я пришел домой, повесил шляпу и пальто, положил оружие на стол и увидел их там, на койке, улыбающихся и смеющихся друг с другом. Я обрадовался, увидев их снова, таких радостных, и бросился за их любимыми нарезками. Каждый день я собирал, вялил и солил мясо к их возвращению, и вся подворье было увешано блестящими ланями, огузками, суставами, ребрышками и бифштексами.
Пока я выбирал мясо, из подворья послышался низкий гул, бульканье, глубокое и зловещее. Я был наготове с моим ножом. Подвешенное мясо зашуршало, затем вышел худощавый и хилый человек, который снова издал звук и рухнул.
Я перенес его на стол, осторожно, чтобы его голова не ударилась о дверной косяк. Анна сказала, что это человек, который нашел их, вернул их спустя столько времени. Она задавалась вопросом, куда он ушел. Он выглядел призрачным, как никто из тех, кого я когда-либо видел, его кожа была натянута, как у скелета. Это мог быть преследователь, проповедник, шериф, но я никогда не узнаю кто.
Этим утром я проснулся довольным Анной и малышкой, крепко спящими. Они наелись прошлой ночью, наелись досыта, и комната была усеяна костями и суставами с высосанным костным мозгом, твердыми кусками хрящей и выброшенными комочками жира. Я принялся подметать его, пока не обнаружил, что мужчина ушел.
Он стоял во дворе с моей винтовкой в руках, штык примкнут. Он был направлен на меня, его руки дрожали. На дом был пролит ламповый керосин, он его поджег, и первые языки пламени лизали стены.
Он дважды попал мне в грудь, прежде чем я подобрался к нему. Мы цеплялись за ружье, топчась в грязи, пока одной рукой я не стал давить на ствол взад-вперед. Штык лизнул его шею, а затем вошёл в нее, словно его кожа была бумагой. Я давил и давил, кровь хлестала, пока он не обмяк.
Весьма интересны заметки на полях некоего неведомого исследователя Луизианского инцидента:
RN: Влияние скульптора сформировало и исказило старых, хрупких и слабых — тех, у кого не было жизненной силы или способности к переменам. То, что действительно беспокоило, так это его влияние на молодых, опасных и растущих людей. Что еще хуже, не рождённых, которые все еще развиваются.
RN: Беременность приводит к необычной тяге, влечению. Это обычное желание тела получить питательные вещества и витамины, своего рода инстинктивное влечение. Нам, пожалуй, ясно, в чем заключалась тяга к этим гончим. Возможно, в этом желании лежит секрет того, как работает скульптор — чем он питается и что ему нужно.
Перевод — Bird2066