Во время игрового мероприятия Tide of Shadows можно было получить доступ к одноименной истории, состоящей из 15 глав (по сути это фрагменты разных документов, из которых пытались склеить некую историю). Нам традиционно подают историю так, что остается больше вопросов, чем получено ответов. Мол, по крупицам собрано всё, да и не всё можно рассказать не прошедшим высшие уровни посвящения.
История неплохая, но это первая часть из трилогии, так что лорописатели еще имеют целых два шанса всё испортить, а это они умеют.
Упоминаемые в истории суровые погодные условия — реальный ураган 4-го уровня, который пронесся по Луизиане в 1893 году, унеся жизни более чем 2000 людей. Суровый год был, это был 10-й из 12 ураганов чудовищной силы, прошедших по Америке.
Глава 1. Навигатор
ДВУМЯ ГОДАМИ РАНЕЕ
29 сентября 1893Судовой журнал «Delphine»
4:44
Вышли в рейс рано, чтобы успеть до шторма.
Сверчки громкие. Река спокойная. Мистер Оул не успел записать пассажиров. Отметил тех, кого видел на борту:
Экипаж:
Капитан Лаффит (Captain Laffite)
Мистер Оул (Mr. Owl)
Мистер Дуглас (Mr. Douglas)
Скраулбэк Джим (Scrawlback Jim)
Джеллико Беггинс (Jellico Bennings)Пассажиры:
мистер и миссис Кармайкл (Mr. & Mrs. Carmichael)
Фредерик Деллоуит (Frederick Dellowit) из Algiers Ice
*прочие неизвестны6:45
Река залита серым светом. Уровень воды выше, чем в прошлом году. Ряды домов полузатоплены или затоплены полностью. На крышах домов дети, которые бросают в нас камни. Капитан нажимает на курок своей винтовки, а я не пытаюсь остановить его.
8:15
Проходя мимо баржи с пиломатериалами, мы получили удар волной по левому борту. Что-то тяжелое вылетело из грузовой укладки, а Джеллико и Скраулбэк начали драться. Капитан вмешался и дал им обоим пощечины на глазах у Кармайклов. Никто не признается, что они там перевозили. Но Фредерик сказал, что слышал шепот, доносившийся из одного из ящиков.
10:10
Ветер чуть не свалил дуб прямо на нас. Порывы ветра достигают 25 узлов. Капитан не выглядит обеспокоенным. Он в восторге. Я бы тоже был в восторге, если бы в мои обязанности входило пить на палубе все утро.
12:00
Я видел, как порыв ветра снес цирковой шатер в реку, и знал, что среди обломков брезента и бревен могут оказаться люди. Мы попытались увернуться, как могли, но остановиться не успели, так как ветер более 35 узлов. Пассажиры не знают. Поручил мистеру Оулу смыть кровь с носа судна.
Если эта гроза не была с призраками, то теперь будет.
16:00
Капитан не позволяет повернуть назад. Шторм нарастает. Ветер крепчает, на вкус как пепел. Все предзнаменования урагана в наличии.
Если выживем, я позабочусь о том, чтобы капитан больше никогда не ступал на борт этого судна.
Глава 2. Cardinal Rain
НАШИ ДНИ
Лето 1895 г.
Повесть о покорности, стих первый
Отныне я не сомневаюсь в странности облаков. Многие забывают, но те из нас, кто остается на земле, знают, что за ними скрывается нечто более темное.
В этом дожде есть какая-то болезнь. Он слишком долго цепляется за листья и кору. Звук его капель по земле неправильный. Каждая капля оставляет в памяти отпечаток шагов насекомого. Туман здесь имеет гнилостный привкус, и с каждым вдохом я все больше испытываю отвращение. Странных людей вокруг сырость не беспокоит. Они выныривают из кустов и дождя, держа в руках железо, доски, ветки. Они строят скульптуру из этих коряг и шишковатых частей затонувшей лодки. Каждый кусок они несут как святыню. Редкое сокровище.
Они слишком увлечены своей работой, чтобы заметить меня. Я проскользнула к алтарю, который они соорудили, и предстала перед ним не скрывая всю запятнанную свою честь. Взамен я получила Тень.
Дополнительный оттенок к собственной.
Поврежденные не видят меня. Ни Ульи с их визгом и роями, разлетающимися как листья. Ни Бронированные, опутанные колючей проволокой. Если я буду вести себя тихо, то проскользну между ними. Я — Тень, достаточно тонкая, чтобы прорезать свет.
С благословения Байу я могу охотиться на выродка, известного как Rotjaw.
Но я кое-что утратила.
Когда я закрываю глаза, я вижу серебряные вены. Это мои собственные вены, но в них течет не моя кровь. Это кровь из другого мира.
Я чувствую это. Нечто другое смотрит моими глазами, а не я. Нечто манит меня встать на колени на берегу. Целовать следы зверя, раскрывшего пасть к облакам.
Чудовище, которое пьет этот дождь и желает нам самого мерзкого сезона гниения и цветения.
Интересно так подают добавленный в Hunt: Showdown пактовый перк Shadow.
Глава 3. Gar
НАШИ ДНИ
Лето 1895 г.
Обращение к Первобытному (Proseuchomai of the Primal). Том первый. Глава первая.
Эту клятву разделяют все Первобытные (Primal).
Я видела Её только мельком, скользящую в волнах. Гнилая. Дряблая, с полным брюхом. Внутри Нее кто-то был, не полностью съеденный. Они прострелили Ей бок из оружия, чтобы спастись. Но Она напряглась, извернулась и скрутила их так, что только рука вывалилась наружу.
Я подобрала эту руку. Я обвила ее синим крабом. Я положила ее на прокушенный панцирь черепахи, чтобы сделать себе компас. Не тот, что указывает на север. Но верный желаниям людей, которые вскоре станут добычей.
Другие хотят выпотрошить Её. Связать Её челюсти. Выпить из Неё соленую жизнь, пока она не станет красной, и овладеть неведомой магией.
Этого Рептилию невозможно выследить. Он обрел некий инстинкт — он знает о моем присутствии, не обращая внимания на направление ветра или звука, словно чует кровь, бьющуюся в моем сердце. Его детей легко выследить, этих Воспитанника и Роговую. Они неуклюжи. Они передвигаются шагами пьяных фей и оставляют за собой грязь, как крошки.
Я могу с легкостью определить их направление. Благодаря грязи, которую они оставляют после себя.
Если здесь и будет написано завещание, то только через наше обращение, через эту молитву, которая не прекращается. Мы встретимся с Ней лицом к лицу. Мы предложим Ей чудо многих плотей. Мы будем кормить Ее до тех пор, пока Она не сможет двигаться. Вокруг Нее мы создадим святилище.
Я буду восседать на его вершине. Наконец-то у меня будет трон в этих водах.
Глава 4. Навигатор
ДВУМЯ ГОДАМИ РАНЕЕ
1 октября 1893
Судовой журнал «Delphine»
2:00
Ад реален, и я нахожусь в нем. Я уверен, что на этих берегах никогда не было такого ветра, как сейчас, иначе не осталось бы берега, на котором можно было бы устоять.
2:30
Гребное колесо вздымает тела утопленников. Они, падая, разбиваются о палубу.
2:45
Мы прошли сквозь стену из насекомых. Кажется, теперь все состоит из них. Некоторые зарылись в тела на палубе.
2:55
Волна достигла такой высоты, что разбила лобовое стекло.
Принесла с собой шестифутовую бычью акулу. Она бьется о заднюю стенку лоцманской рубки. В ее пасти визжит какой-то огромный жук.
3:00
Капитан покинул нас. Я видел его. Была такая молния, какой я никогда не видел, и она напугала его. Она напугала его сильнее, чем меня. Она ударила в пароход, и из грузового отсека раздался звук гонга.
Капитан прыгнул за борт с бутылкой виски в руке. Я единственный, кто видел, как он это сделал. Никто мне не поверит.
7:00
Мы потерялись.
Это не поэтическое высказывание о том, что корабль тонет. Мы находимся в месте, которое ни в коей мере не похоже ни на один из имеющихся на карте мостов, заливов, болотных каналов или притоков. Сначала я подумал, что это из-за прилива. Все затоплено. Но нет. Мы находимся в другом месте. Шторм, похоже, поместил нас в свой глаз, и сейчас дует спокойный, ровный ветер.
Я бы сказал, что он дует с юго-запада, но компас стерся. Я хочу сказать, что что-то стерло с него все отметки.
Еще одно замечание: солнце не взошло. Думаю, его съела гроза.
Глава 5. Wayward Helmsman
НАШИ ДНИ
Лето 1895 г.
Журнал рулевого
Пакт контрабандистов ставит золото превыше души. Если в них течет кровь, то она из денег, мне все равно, на какой риск они идут.
Но от Капитана пахнет земляным червяком. Даже трусом. Он держится за винтовку и потеет.
— Она рядом, — лопочет он. — Римбо (Rimbo), Джаз (Jazz). В камыши на поиски груза. Не задерживайтесь на ее тропе.
Они заходят в камыши. Они скользят по грязи и костям цапель. Мы с Капитаном переходим вброд стоячие воды и укрываемся за пальмовыми ветвями. Мы смотрим, как они отвлекаются на след. Ручей дрожит. Дрожит. Дрожат колени. Rotjaw прорывается к нам с зажатым в пасти Джазом. Эти челюсти способны раздавить пушечное ядро. Я не знаю, как описать то, что они делают с головой Джаза.
Налетает ветер. Он задувает вверх по течению. Я готовлюсь к штормовому ветру, поддерживаю Капитана, пока он стреляет. У него кружится голова. Пуля попадает в грудь Римбо.
Rotjaw освобождается от оков. Из воды вырываются сине-зеленые молнии и обжигают Римбо. Его крик вырывается не изо рта, а из глаз. Наверное, это потому, что рта у него нет.
Капитан не в силах смотреть на это безумие. Он уставился на восток.
— Вот она, мать Марии. Вот она. — Капитан опускает ружье.
Дымящаяся труба корабля поднимается сквозь туман. Он парит мертвым туманом. Но он реален, сбивает дерево. Rotjaw перестает играть с тем, что осталось от Джаза и Римбо. Она отползает в сторону и следует за дымящейся трубой, скользящей вниз по течению на парах.
— Я не понимаю, как мы можем добыть сокровища с корабля-призрака, — говорю я Капитану.
Он вздрагивает. Я представляю, что он думает, как все трусливые капитаны — что однажды золото может всплыть настолько, что удастся его спасти от очередного погружения.
Глава 6. Gar
НАШИ ДНИ
Лето 1895 года
Обращение к Первобытному. Том первый. Глава вторая
Она щедра на дары.
Я нашла ее клетку, стоящую посреди неподвижной воды, качающуюся, как колыбель, с двумя охотниками внутри. По их ногам маршируют сосновые жуки, входят в часовню их рта и выходят из других отверстий и окон. Что за молитва здесь воздается, я не знаю, но до рассвета изучаю узоры из жуков.
Металл клетки-ловушки пропитан Её кровью. Я чувствую её вкус. Я чувствую, как её гниль плавится, линяет и множится. Она исцеляется через то, что причиняет нам боль, и это для меня особое чудо.
На этих металлических ребрах лежат всевозможные катушки проволоки — жилы от машин. Вещи, притворяющиеся живыми. Это вызывает у меня отвращение. На одном из узлов приварена табличка с надписью “Algiers Ice Company”. Любопытно, что за наука венчает ребра нашей королевы.
Какова бы ни была причина, это кощунство.
Я пронзаю сома копьем и прикасаюсь им к одному из шипов клетки. Молния сверкает и дымится сквозь жабры. Он не превращается в лед.
Звук громкий, глупый, заставляет кого-то найти меня.
Я чувствую их душу так же нежно, как мотылек садится ночью на череп — оранжевая пыльца мелькнула в темноте моего зрения. Инстинкт. Это чувство — новое, подарок от Нее, и оно будет оберегать меня.
Я подбираю железнодорожный молот одного из погибших охотников. Он весь в приливной гнили, в устричной грязи.
Я скольжу тихо, приседая вокруг пучков пампасной травы, пока не услышала, как человек машет тростью в воде.
Я согласовываю свои движения с колыханием высоких стеблей.
Мои ноги двигаются, как Её. Я безмолвна в потоке.
Вот и про пактовый перк Instinct речь пошла.
Глава 7. Навигатор
ДВУМЯ ГОДАМИ РАНЕЕ
1 октября 1893 (все еще)
Судовой журнал «Delphine»
00:00 – время неизвестно
Время здесь не имеет значения. Как и голод, жажда и другие функции организма. Если бы мистер Кармайкл вскрыл меня, он обнаружил бы часовой механизм. Часы внутри каждого из нас. Луна здесь — это шутка. Она едва движется.
00:00
На борту больше людей, чем я думал. Большинство из них прячутся в шкафах или дрожат голыми под покерными столами. Некоторые находят речных улиток и изопод, засовывают их себе в глаза. Из экипажа и пассажиров осталось лишь несколько человек способных поддержать разговор.
00:00
Я сказал остальным, что капитан нас бросил.
Миссис Кармайкл назвала меня «неверным». Сказала, что я завел нас в сумеречный ад.
Мистер Кармайкл обвинил меня в том, что я надавил на капитана, с чем Джеллико согласился, упомянув, что наш груз был «безупречен».
Фредерик утверждал, что на нашем борту находится Ковчег Завета, что он может слышать голос из него, не используя свои уши.
Мистер Оул сказал, что выпотрошит Фредерика, если он будет продолжать в том же духе.
Скраулбэк Джим сделал несколько выстрелов, заставив их замолчать. Он сказал, что не голоден и не мочился уже тысячу лет. Что-то преследует лодку, и он хочет, чтобы мы пошли пострелять. Очевидно, на “Delphine” полно оружия и краденого товара.
Он тоже упоминал какую-то зубчатую «насекомовидную голову», похожую на артефакт.
00:00
Они стреляли целый час. По гигантским жукам, которые своими миграциями бороздят эти каналы. По деревьям. По залитым водой бродячим матросам, у которых изо рта вырывается серебристая рвота. Моряки вне времени кажутся, более потерянными, чем мы.
Глава 8. Wayward Helmsman
НАШИ ДНИ
Лето 1895 г.
Журнал рулевого
Говорят, что время лечит все раны, но оно течет как вода и топит неосторожных.
— Когда ты меня развяжешь, я тебя зарежу, — сказала мне Крыса. Она промокла и дрожала.
Я засунул кляп ей в рот. Из вежливости намазал ей глаза жиром. Испытание силы корабельного проклятия — жестокая работа.
Капитан ушел, чтобы поговорить с этим человеком, Финчем. Приказано было проверить, «благословила” ли нас Дельфина. Я отправился с Глибом и Стрелком к найденному нами алтарю.
Мне казалось, что это не сработает.
Крыса находилась на середине реки. Она не могла пошевелить и пальцем, будучи привязанной к этому дереву.
Я выстрелил первым. Попал ей в плечо. Она не издала ни звука.
Глиб и Стрелок выстрелили в нее, оба по ногам. Она издала какой-то звук. Он был приглушен кляпом.
Я наблюдал за ней через прицел. Будь я проклят, если говорю неправду, — вода кипела вокруг ее талии. Ее кожа выплевывала каждую пулю. Дыры закрылись. Все зажило под действием воды.
Я выстрелил в узел, освободив ее.
Глиб сплюнул табаком на алтарь:
— Это ничего не значит.
— Дельфина бежит от нас, — сказал мне Стрелок. — От Капитана.
Мы не видели и не слышали, как подплыла Крыса. Она просто оказалась там. Вонзила штык меж ребер Глиба.
Прежде чем я успел взвести оружие, она ударила Стрелка в шею и воткнула мне штык в подмышку. Я видел людей, разорванных якорными цепями. Перерезанные горла тросом от крана. А мы почему-то истекали кровью больше, чем все они.
— Идите, мальчики, — сказала Крыса. — Пора принимать ванну.
Нас затянуло в поток и вода закипела по пояс. Глиб пробормотал что-то про утонувших русалок. Наши раны зажили. Вода превратилась в кровь.
Крыса указала штыком на север. Туда, где над деревьями поднимался пар, и призрачный двигатель парохода усердно работал.
Глава 9. Навигатор
ДВУМЯ ГОДАМИ РАНЕЕ
1 октября 1893 (навеки)
Судовой журнал «Delphine»
00:00
Кажется, что мы находимся в пути уже десять тысяч лет. Такое ощущение, что я сделан из лей-линий [понятие, на сегодняшний день считающееся псевдонаучным, называющее линии, по которым расположены многие места “силы”] и тумана. Мистер Кармайкл не может выйти из салуна, не лизнув пять раз очки в ритуальной последовательности: север, юг, юг, запад, восток, юг.
Миссис Кармайкл живет сейчас внутри того, что осталось от лопастного колеса. Она держится за ось и вращается при каждом повороте. Иногда я слышу ее пение.
Фредерик собирает устройство. Он говорит, что с его помощью сможет «транспортировать» нас домой. Когда он покидает грузовой отсек, я отправляюсь ломать детали его клетки.
00:00
Мистер Оул поймал жука размером с морскую черепаху и попытался поднять его на борт. Он собирался попробовать съесть его еще раз. Но тут из воды выскочил аллигатор и оторвал ему руки.
Мистер Оул не будет летать в ближайшее время.
И снова та молодая девушка на берегу, смотрит, странно двигая руками. Может быть, она сможет управлять этой штукой?
Возможно сможет управлять всеми нами.
00:00
Мистер Оул сгнил изнутри. Последнее слово, которое он произнес, было «Rotjaw».
00:00
После пятой атаки «Rotjaw» к нам на борт поднялся незнакомец, приплывший на шлюпке. Это меня потрясло.
Это разрушило мое представление об этом месте как о чистом и безгрешном. Человек сказал, что наш груз был особенным. Он сказал, что «голова насекомого», спрятанная под оружием, особенная.
— Юлий Цезарь принес в жертву козла на этой самой реликвии, — сказал мужчина. — Наполеон Бонапарт тоже пытался пожертвовать ей свою лошадь.
Он сказал, что этот объект однажды показал человеку, как развести самый первый огонь. Он сказал, что если мы поместим его внутрь этого аллигатора, то все вернемся домой.
При слове «дом» он постучал тростью по палубе.
Глава 10. Cardinal Rain
НАШИ ДНИ
Лето 1895 г.
Повесть о покорности, стих второй
Дыхание цветка может переломить этого человека пополам.
— Если вы меня как следует подлатаете, я смогу рассказать вам об аллигаторе, — говорит вздувшийся человек. Он уже давно промок. Его кожа выглядела болезненной из-за дождя. Язвы похожие на плесень, к которой он не должен был прикасаться. Многие из его костей были расколоты тяжелым молотком.
Этого человека привела ко мне Волчья стая (The Wolf Pack). Их вожак бьет его по ребрам. Я чувствую запах крови. Была драка. Они хотят, чтобы я их вылечил.
Если они предадут эту доброту, я смогу выжать из них жизнь обратно.
Они вручают мне тотем. Я хватаю его за череп и направляю восстановление во внутрь, действуя по инструкции, услышанной ранее. Вещь темна и горяча, а энергия ее сильна. Я чувствую, как внутри охотников на волков разгорается кровь, и плесень исчезает с плоти ничтожного человека. Тотем исчезает.
— Вы мистер Чэри? — спросила я. — Слабое имя. Имя для червяка.
— Даже червь видел то, что тебе неведомо. — Он встает. Я протягиваю ему палку вместо трости.
— Как это «Rotjaw» оказалось здесь? — Я кладу свою руку поверх его руки на палке. Я сжимаю ее достаточно сильно, чтобы у него снова пошла кровь.
— Есть человек, который попал в другое место. В Страну Мертвых (The Land of the Dead). Он принес что-то обратно, использовав для этого монстра. Он эгоист.
— Где он? У него тоже имя как у червя?
— Нет. У него имя птицы — Финч. И я знаю, где он будет, когда взойдет солнце.
— А Rotjaw там будет? — Я рисую на лице мужчины гримасу его же кровью.
— Да. Она бьется с солнцем, как люди ломают зубы о золото.
Под термином «тотем» подразумеваются «перковые чары», в данном случае — сгорающий перк Remedy.
Глава 11. Cardinal Rain
НАШИ ДНИ
Лето 1895 г.
Повесть о покорности, стих последний
Я несусь на ее морде по ветру, и ее рот скрипит. Рокот оглушает меня. Дуги молний расцветают над болотом, вскипая серебряными прожилками в моих глазах.
Я несусь на ее морде по ветру, и дождь застывает на моих губах.
Ее запах — тимьян и лаванда, если бы травы могли плакать гноем.
Я скачу на ее морде по небу, а дождь гниет. Мои веревки затягиваются под ее челюстью и крепко держат.
Я закладываю свой страх в свою слюну и плюю ей в пасть. Это и есть мое уважение.
Ее слюна цвета светлячков, раздавленных между пальцами ребенка.
Я еду на ее морде по дну реки, и камни режут меня.
Я катаюсь на ее морде по доскам лачуги, а ее внутренности цепляются за дерево и стекло.
Ее гниль расцветает в ручье, и многие рыбы горят и чернеют, а я вдыхаю их жизнь, чтобы придать своим рукам утраченную силу.
Я скачу на ее морде над ручьем и ее зуб перерезает веревку.
Она умирает. Я отпускаю ее. В свете молний над ней парит нос лодки, выгибаясь над ней дугой.
Я стою перед ее открытой пастью и склоняюсь, раскинув руки. Если я капну на ее язык, она укусит. Если я подую на нее, она укусит.
Я стою неподвижно. Я глотаю рвоту и дождь. Внутри Rotjaw я вижу объект, не принадлежащий этой земле.
Это голова, похожая на окаменелость, а может быть, куколка, появившаяся на свет от первого насекомого, ступившего на сушу. Ее тлен шепчет на языках, не слышанных с тех пор, как люди впервые добыли огонь.
Я уклоняюсь от укуса Rotjaw. Она тонет вместе с лодкой.
Теперь я знаю, что испортило этот дождь.
Глава 12. Gar
НАШИ ДНИ
Лето 1895 года
Обращение к Первобытному. Том первый, глава третья
Этот борец ослабил Rotjaw и каким-то образом остановил дождь. Облака похожи на шерсть спящего животного — мертвый штиль.
Она журчит в воде. Она зовет меня к себе. Но и другие тоже слышат – четверо из пакта контрабандистов на сторожевой башне.
Рептилия и его сородичи, скрывающиеся под лестницей. За деревьями – охотники из Приземленного пакта.
Из-за корней вывернутого дерева выбегает Ободранный. Вспышки огня вырываются из обеих рук. За моей головой взрывается кора.
На сторожевой башне трепещет и рвется зажигательная бомба, как мотылек, если бы он был полон самогона и похоти. Охотники Приземленного пакта привели с собой орду прихвостней и Ульев. Они пробираются сквозь них, оставаясь незамеченными, пока Рулевой и его Капитан обходят их с флангов.
Автоматная очередь Рептилии разнесла в клочья стаю водяных дьяволов.
Роговая попадает в мою ловушку. Она кричит, запутанная колючей проволокой.
Я слышу, как заканчиваются патроны в пистолете. Я скатываюсь в воду. Я рождена, чтобы быть тихой, как мысли волны. Мое копье пронзает спину Ободранного. Я проталкиваю наконечник через грудную клетку в его легкое. Пули скользят по моей коже. Это желания бабочек, опаленных летом.
Нож благословляет мое плечо. Стрела находит мою ногу. Боль звенит цикадой в ухе. Но я неумолима.
Я добралась до Rotjaw. Я впервые прикасаюсь к ней. Ее наплывы, пульсация, дикость.
Я изливаю всю кровь, что у меня осталась, в ее рот и изгоняю ее душу, так как моя тоже уходит. Я нахожу призрак ее руки и держу его.
Если я смогу обмануть эту смерть, то и она сможет.
Я шепчу:
Я не могу спасти тебя.
Я не могу дать тебе трон.
Я могу лишь короновать тебя королевой своего сердца и надеяться, что его биение вернет тебя ко мне.Глава 13. Навигатор
ДВУМЯ ГОДАМИ РАНЕЕ
1 октября 1893 (бесконечно)
Судовой журнал «Delphine»
00:00
Фредерик переоборудовал свое электрическое устройство так, чтобы оно смогло обхватить аллигатора. По его словам, реликвия подсказала ему, как это сделать.
Когда он думает, что остался один, он прижимает к себе эту штуку, как младенца, позволяя изоподам, которые следуют за ним, сосать его пальцы.
00:00
Я разработал план, как воспрепятствовать использованию клетки Фредерика и всему, что хочет человек из лодке. Если бы я мог скормить их “Дельфине”, я бы это сделал.
Если мой план сработает, я умру.
00:00
Я впервые сошел с борта «Дельфины».
Я хотел узнать, на что это похоже. Но она стала частью меня больше, чем моя собственная кровь. Мы женаты. Я никогда не смогу бросить ее, как это сделал капитан.
Я останусь здесь с ней. Думаю, у нас будут общие дети.
00:00
Миссис Кармайкл поет, когда приближается Rotjaw. Она поет уже целую геологическую эпоху, но существо так и не появилось.
Что-то случилось.
00:00
Шторм возвращается. Мистер Дуглас стреляет в ветер, пытаясь остановить его. Мистер Кармайкл облизывает свои очки в обратном порядке. Его жена не перестает петь с рулевого колеса.
00:00
Будь они все прокляты. Они просунули крюк с мясом через Скралбэка Джима и нанизали его на трос в качестве приманки. Все произошло слишком быстро: Rotjaw укусила его, и они, используя весло как рычаг, втащили ее на главную палубу.
Это заставило ту молодую девушку на берегу кричать.
Это подожгло мистера Дугласа синим пламенем.
Это настроило меня на работу по спасению корабля.
Глава 14. Wayward Helmsman
НАШИ ДНИ
Лето 1895 г.
Журнал рулевого
На «Дельфину» обрушился дождь с неба. Она разлетелась на части с таким проклятием, на какое только может рассчитывать затонувший корабль.
Это случилось, когда женщина-рыба [речь об охотнице Gar] заползла на Rotjaw и изгнала ее. Должно быть, лодка проплывала сквозь облака.
Гребное колесо раздавило спрятавшегося в кустах человека. Доски корпуса вонзились в грязь. Цепь разорвала меня почти пополам.
Это было достаточно сверхестественно, чтобы отпугнуть других охотников.
Сундуки, коробки и ящики тоже посыпались вниз. Из них выпадало оружие и ценные патроны. Я поднял двуствольную винтовку со скучающим под ней дробовиком. Я мог сказать, что это было скорее произведение искусства, нежели оружие. Оно стоило жизни сотни человек.
Капитан проигнорировал товары. Он копошился в черных внутренностях аллигатора. Лодка упала и чуть не убила его.
Я вытащил Капитана из зловонной жижи и заметил приближающееся сборище. Они шамкали на манер жрецов. Собрали все обломки “Дельфины”. Самый крупный из них пристально смотрел на меня, пока остальные сооружали алтарь. Его спина была проткнута каким-то знакомым крюком, от которого шел пар.
Они молча двинулись вниз по течению.
Крысе не нравилось все, что они делали. Видимо, ей надоело проклинать свою душу за алчность.
У нее был динамит и это значило, что она его бросит.
Я выстрелил ей в спину, прежде чем она успела это сделать. Связка упала в воду и я отбросил ее.
Крыса хваталась за свою жизнь, и те, кто собирал коряги, перенесли ее в свое святилище. Они складывали все обломки “Дельфины”, которые им удавалось найти.
Они приготовились к ритуалу.
Я наблюдал, как душа Крысы выворачивается наизнанку и поглощается. Она выглядела как облако. Она пахла как дождь. Может быть, из этого дождя она и состоит.
Но кого это может волновать, когда есть сокровища, которые можно продать, и оружие, из которого можно стрелять?
Я увидел в воде что-то золотистое.
Я остался в ожидании, чтобы увидеть, сможет ли оно всплыть.
Глава 15. Навигатор
ДВУМЯ ГОДАМИ РАНЕЕ
1 октября 1893 (у времени есть конец)
Судовой журнал «Delphine»
00:00
Фредерик обрек на гибель себя и экипаж. Но не меня. Не “Дельфину».
Его клетка обвилась вокруг аллигатора, и он взял реликвию, активировал ее, и я увидел, как миссис Кармайкл вспыхнула. Чудовище вырвалось на свободу и разрушило салон.
Я положил в карман покерную фишку на счастье и залез в котельную. Закрылся изнутри.
Я отдам всю свою кровь «Дельфине», если это поможет ей удержаться на плаву.
00:00
Это чудо. Корабль выбрал меня. Он не даст мне умереть.
Огонь в этом двигателе еще не сжег меня. Они не израсходовали корабельный журнал на топливо, чтобы я мог продолжать писать.
“Дельфина” знает, что я внутри нее. Она знает, что я наконец-то дома.
00:00
Все затихло. Я понял, что аллигатор победил, когда огонь вокруг меня превратился в бледно-зеленую молнию. В этих искрах я вижу больше звезд, чем может вместить небо.
00:00
Я уплываю. Моей руки больше нет. Превратилась в пепел и пар, чтобы дать дыхание «Дельфине» в тех водах, где она теперь плывет.
Я буду продолжать обращаться в пепел. Я стану единым целым с этим кораблем. Я буду вечно шептать, что ей не нужен капитан.
00:00
Настал черед и для ног. Мой позвоночник расцветает особым видом разрушения. В темноте, во вспышках молний, кажется, что я превращаюсь в цветок. Нарцисс для Дельфины.
00:00
Я почти закончился.
Только ребра. Плечо. Моя пишущая рука. Мой череп отлетел раньше времени.
Я не могу видеть. Но мои мысли повсюду.
Я стану сотней алтарей для нее.
Я превращу души в матросов, приятелей и горничных для нее .
Она всегда будет помнить обо мне.
Я всегда буду ее тенью в приливе.